Это спектакль по одноимённой пьесе, написанной с использованием текстов К. Малевича и Платона, в основе которой лежит конфликт восприятия искусства как безусловного источника пользы (т.е. просвещения, этики и способа представления реальности) и его сущности игры – обмана и создания иллюзорной реальности.
Зрителю предлагается вместе с героями пьесы увидеть культуру как сложный топологический объект, зависший над сценой театра, каждый поворот которого открывает неоднородную вневременную структуру искусства, пройти сквозь сопротивление академизму, отрицания наличной действительности, выйти «за круг вещей», окунуться в чистое ничто, «беспредметность», попадая в супрематистский космос жестких линий и идеальных геометрических форм, описанных ещё Платоном. И оттуда обратно «возвратиться к вещам»: в изнанку сегодняшних словесных конструкций, где происходит столкновение коллективной этики с индивидуальной эстетикой, дискурса всеобщего разделения, реальности войны.
Информационный фон, в котором мы находимся, капсулированный, сформулированный чужим актом мысли в мемах, клочках и обрывках – является пропагандой, которая суть системы нового просвещения. Она не боится остатков, а напротив, пользует их, заменяя сомнение мнением. Целью пьесы стала деконструкция уже сложившихся связей, возвращение к центральным узлам, фундаменту, на котором покачивается сегодняшний человек.
Этот спектакль – это попытка переосмыслить тексты об эстетике и подходах к искусству от
античности до современности, с целью проследить их связь с нашими сегодняшними
взглядами на способ устройства и развитие общества.
Так, Малевич, безусловно один из самых влиятельных художников начала XX века, рассматривается не через его живопись, а через его тексты, а понятие «Авангард» - не только как направление и вектор в искусстве, а через его второе значение – (фран. avant-garde) военное формирование, находящееся впереди основных сил армии и флота («язык говорит», нем. Die Sprache spricht M.Heidegger).
М.Дюшан, М.Ротко, Э.Уорхол были свидетелями апроприации обывателем искусства и
одновременно её флагманским фрегатом. Необходимо проанализировать пути, разобраться в осуществленной интеллектуальной приватизации; как вещи, идеи и архитектура, которая окружает нас, перестала нам принадлежать? Не будучи осмысленной, она превратилась в дизайн. И нет ничего более насущного, чем дизайн, и сам дизайн подвержен дизайну, образуя фрактал. Мы не просто зашли за горизонт вещей, мы в него упали и всё ещё летим.